ПОСЛЕДНЕЕ ИНТЕРВЬЮ ГУНИЦКОМУ

Юрий Морозов - "Я выпускаю демонов, которые терзают меня всю жизнь"

23 февраля умер Юрий Морозов. С давних и древних времен Юрий много и успешно работал как звукорежиссер. Кроме звукорежиссуры, Морозов известен как автор песен и великого множества альбомов, как универсальный музыкант, как прозаик и поэт. Представляем вашему вниманию интервью с Юрием, которое уже было опубликовано в прошлом году в одном из номеров журнала Rockmusic.Ru.

- Юрий, я начну с простого и конкретного вопроса, не задать который я в данном случае просто не могу... Сколько же у тебя всего записано альбомов за все годы? Помню, что когда-то, очень давно, их было пятьдесят. Сколько же их теперь? Штук семьдесят?
Морозов: Нет, за шестьдесят, но я сам утомился считать, один раз считаешь - одна цифра получается, а в другой раз считаешь - то на один или два больше получается. У меня есть и всякие экспериментальные альбомы, я их то считаю, то нет... В общем, всего у меня альбомов где-то шестьдесят четыре или шестьдесят пять, но дело не в этом, а в том, что я упаковал эти альбомы в форматы CD. И вот таких "си-ди-шных", скажем, дисков...

- Изданных?
Морозов: Нет, не изданных. Среди них изданных штук шесть или семь, а вот всего у меня альбомов - сорок пять. С новым диском "Обнаженное чувство отсутствия", который вот-вот должен выйти.

- Так сколько же их них реально изданных? На виниле или на CD?
Морозов: На виниле штук семь было или восемь, а "си-дишных" можно посчитать... Сейчас... (считает, загибая пальцы) раз, два, три... четыре... пять, шесть... тоже штук шесть-семь - восемь. Не могу даже вспомнить... Немного. Я сильно не увлекаюсь издательством. У меня как шло раньше распространение через знакомых, по-прежнему также потихоньку это и идет. Все куда-то расходится, я сам их режу, сам оформляю... для коллекционеров, для тех, кому это интересно, и не очень пекусь об изданных альбомах, понимая, что денег с этого никогда в жизни не заработаю я, а слава... Какая, на хрен, слава мне, после всего, что в нашей стране случилось, какая тут может быть слава? Я выпускаю демонов, которые меня терзают всю жизнь и я очень доволен, что я их выпускаю. Вот кредо мое такое.

- А с какого года ты начал этих демонов выпускать?
Морозов: Очень рано. Демоны реально терзали меня уже в восемнадцать лет, и первый альбом "Ретроскоп" у меня в 1967-м появился, вот 67-й, 68-1, 69-й - это было самое продуктивное начало песнетворчества, и вот с этого времени все завертелось.

- Тогда ты еще жил не в Питере?
Морозов: Нет, не в Питере. В Орджоникидзе. В Питере я с семидесятого года стал жить.

- Когда ты уже переехал из Орджоникидзе в Питер, где ты записывал свои альбомы?
Морозов: Первые два года были домашние записи, причем так: стаскивались магнитофоны, парочка, в основном, хотя иногда и три магнитофона, и разными комбинациями... ну, вот в своей книжке "Подземный блюз" я описал всю эту механику. Потом сам слепил двухканальный магнитофон... До семьдесят второго года так было. Затем я поступил на студию грамзаписи работать, но тогда "Мелодия" была очень примитивная, многоканальной записи еще не существовало, было только два стереомагнитофона, и только в 1976-м появился первый многоканальный магнитофон, и вот тут я "увел" какую-то компьютерную ленту и записал первые песни на многоканалку. Это все втихую, естественно, делалось...

- В свободное от работы время.
Морозов: В свободные от работы ночи!

- А свои альбомы в прошлые годы или даже в последнее время, ты записывал, в основном, один? Или были музыканты, которые тебе помогали?
Морозов: Я всегда сотрудничал с разными музыкантами, начиная с ранних лет, но дело в том, что меня все время терзала такая мысль, что я с многоканалкой могу как Господь Бог творить что угодно, и иногда я запирался на фиг от всех и все писал сам. Не умея играть на клавишных, выдавал что-то на них; ну, потом я всему научился в процессе записи, а потом я с большим удовольствием выходил опять из этого заключения, мне это все осточертевало очень сильно, одному расчетверяться, развосьмеряться, и я с удовольствием приглашал хороших музыкантов.

- Кого конкретно?
Морозов: Например, самые первые хорошие по музыке записи, но они некачественные, правда, получились, когда мы записывались в 1978-м году в селе Суйда, и я тогда пригласил барабанщика Юру Николаева - он был одно время барабанщиком "Аквариума", многих других команд, с Наилем Кадыровым часто играл; и других музыкантов я приглашал, это были типа таких сейшенов, когда приезжали разные люди все время, а я был с Михаилом Кудрявцевым, басистом, и приезжали к нам то трубачи, то барабанщики, то клавишники, и вот тогда-то мы два больших альбома наваляли.

- Тебе приходилось как звукорежиссеру работать, наверное, с огромным количеством известных музыкантов и ансамблей. Какие у тебя остались впечатления от работы с ними?
Морозов: Мне было интересно, когда я принимал какое-то соучастие. Оно выражалось, иногда, даже в моментах аражировочных. Я как звукорежиссер знаю, что есть какие-то несочетаемые варианты тембров, когда ни в коем случае нельзя, например, делать больше, чем три накладки гитары, а лучше ограничиться двумя, а еще лучше одна хорошая гитара. Ну и в таком духе... И когда люди начинали выкладывать массивные, какие-то гигантские свои замыслы, то я сразу честно им говорил, что это не покатит, что лучше попробовать этот вот активный тембр сделать менее активным, и что-то еще объяснял. Вот когда люди действительно слушали, а, например, в группе "ДДТ" не очень слушали, там были всегда свои гигантские замыслы и вот когда был, например, Андрей Муратов - считаю, что он гениальный клавишник и музыкант очень крепкий, сильный - но и его никто не слушал, и меня никто не слушал. Но, в принципе, работать ничего было, все-таки это рок-н-ролл, все-таки свои ребята и это та музыка, которую я, в принципе, близко принимаю. Работал я и с "Аквариумом" - они меньше иногда упирались, иногда чего-то принимали, но получалось так: мы чего-то записывали и Боря вроде одобрял, нормально все получалось, какой-то мой совет даже принимался, но потом он приходил на другой день и все готовое убиралось, и начиналась новая борьба за ту же песню и, в конце концов, уже даже надоедало советовать, потому что я понимал - человек, может, и сам не знает, чего он хочет, он просто пытается добиться какого-то совершенства и тут уж трудно что-либо ему подсказать.
Потом... были джазмены неплохие ребята... да, а вот совсем недавно, буквально три недели назад, я закончил работу с одним гитарным дуэтом, это бывшие люди из "Песняров", один по фамилии Ткаченко, а второго фамилию я забыл... Ну, они такие пробитые музыканты, действительно матерые такие, гитаристы очень хорошие и они играли "Битлз". Битловскую программу в инструментальном варианте в две гитары. Мне с ними было очень приятно работать, потому что любой мой совет они как драгоценность воспринимали, хотя сами очень опытные и грамотные. Один из них в Нэшвилле провел несколько лет, учился на игре на американской гитаре и действительно играет здоровски, причем в любом стиле. Вот с такими приятно, потому что они понимают, что я не просто брякнул там что-то, а что есть опыт и говорю я не просто так.
Дуэт "Гайваронский - Волков" я писал. Правда, уже достаточно давно, но помню, с ними у нас приятная была работа, тоже они нормально выслушивали, и у нас нормальный результат получался. А потом случился такой коллектив как "Чиж и компания", где... Ну, вот сам Чиж, когда выпустили первый альбом, он тогда очень хорошо воспринимал все советы, а вот когда второй альбом стали писать, то уже и команда образовалась, и было много апломба типа "ты знай свое место", но и альбом получился по качеству страшный, потому что сводили его музыканты. И вот после этого альбома они все поняли и сказали мне : "Юрий, ты делай все сам, а мы лучше покурим, попьем пивка..." и вот с этого момента началась очень грамотная работа, особенно с самим Сергеем, он... буквально любой совет выслушав, может иногда сказать - "Да ну, хватит тебе фуфло говорить!" - но через пять минут все равно сделает как ты сказал, потому что оценит и поймет. Но вообще-то мне сложно свои звукорежиссерские достижения выделить, потому что я по большей части все время недоволен. Потому что для настоящего, хорошего качества - ну, вот берешь продукт какой-нибудь западной команды и тащишься - там и звук, и все есть, а у нас так не бывает. У нас люди хотят за пятьсот долларов или за шестьсот сделать быстро нечто такое, что можно слушать. О качестве говорить трудно. Единственная группа, правда, это "ДДТ", которая всегда билась над качеством, ну еще в какой-то степени "Аквариум", особенно, мне кажется, сейчас. Но в основном я был всегда поставлен в рамки сделать за маленькие деньги, за очень короткое время из ничего конфетку, и это не всегда получалось, а по большей части это никогда и не может получиться. Вопрос качества - вопрос денег. Но за шестьсот, за восемьсот или даже за тысячу долларов нельзя записать альбом, которым можно гордиться. Разве только случайно...

- Но названные тобою суммы вообще не приемлемы для работы.
Морозов: Но люди так и пишут по сей день! Даже на нашей "Мелодии"... Вот, например, записали последний альбом совместный, где Чернецкий поет песни Чижа, а Чиж поет песни Чернецкого. Пока что неплохо, в принципе, получилось, они опять же внимательно все прислушивались к моим советам, а была идея "не нагружать" и дошло до того, что в двух песнях - и у Чернецкого, и у Чижа есть такой инструмент, как вибрафон. Совершенно не нагружающий инструмент. И альбом получился очень недорогой, Чернецкий заплатил, скажем, тысячу сто долларов, а Чиж семьсот; в общем, даже до двух тысяч не дотянули.

- Одно время ты ведь работал и концертным звукорежиссером, в основном, по-моему, с Чижом?
Морозов: Я начинал с "ДДТ". Это было довольно давно. Еше, помню, была поездка в 1988 году, когда поехали вместе Ляпин, "ДДТ" и я на Камчатку и на Дальний Восток - ну я там играл во Владике, а на Камчатке я не играл, а уже сидел за пультом у "ДДТ". Потом, в 90-м, что ли, они меня пригласили, и у них и на студии работал целый год, и потом ездил - программы "Черный Пес Петербург", "Это все", большой концерт на стадионе "Петровский" я рулил...
Да, вот как раз в этот же момент и с Чижом я тоже начал: мне что понравилось - ребята были очень простые, и Чиж, и вся группа, без всякого апломба, без звездных всяких прихватов, и мне это показалось как-то более комфортным и удобным, да и денег платили они не меньше, чем "ДДТ", а больше. И все это сыграло роль, я целых года четыре ездил с "Чижами". Правда, не только "Чижей" рулил, а и "Окна, Открой!", и всякие другие были проекты.

- Собственные концерты ты теперь не практикуешь?
Морозов: Нет, последние у меня были акустические, в основном, выступления, и я понял, что как концертный человек я, может, кому-то и нравился, но нельзя сказать, что у меня была когда-нибудь большая аудитория. Кроме как в начале девяностых, тогда были громадные аудитории, действительно, на меня приходили целыми залами, но этот момент экстаза прошел, и сейчас начинать все это опять я особого смысла какого-то не вижу.

- Ты бывал на Западе, видел западные аудитории и западную ситуацию в целом, в которой рок-музыка находится но вот у нас... Прошло много лет, и одно время у нас были такие иллюзии, что когда рок здесь утвердится, то все как-то пойдет иначе, но вот прошли годы, рок, конечно, как таковой утвердился, но при этом, на мой взгляд, стало очевидно, что в отличие от тех же западных стран, Россия-то по большому счету никак к рок-н-роллу не предрасположена. То есть, все происходит. Но все равно, рок-н-ролл как бы остался у нас чужеродной культурой.
Морозов: Совершенно верно. То есть, если по началу казалось, что мы пробили канал между друг другом, и сейчас вроде бы существует какой-то обмен, приезжают люди к нам, артисты и клубные и большие, и всякие, но на самом деле мы как всегда пошли своим собственным путем. И у нас нет общего знаменателя культурного между нашим рок-н-роллом или тем, что у нас называется рок-н-роллом, - я, честно говоря, его так и не называю - и западным рок-н-роллом, лучшими его представителями. То, что я уважаю и ценю, оно имеет общий знаменатель для всего мира, кроме буквально нескольких стран, и наша страна как раз в том числе.

- Российская ментальность не вписалась в роковые ритмы?
Морозов: Не вписалась. Она выписалась даже. То есть, поначалу произошел прорыв на "Битлз", на "дипперплах", на "цепелинах", мы вроде к этому пришли, совершенно нормально как все люди, а потом почему-то резко от этого оттолкнулись и пошли куда-то, я не знаю куда даже, но то, куда все у нас идет, у меня лично симпатий не вызывает. Могу сказать почему. Потому что очень мало музыкального содержания. Того, что меня больше всего волновало! Что пробило нас всех в "Битлз"? Мы ведь не понимали слов, да и слова были у них тогда...

- Нехитрые.
Морозов: Нехитрые, да. Пробила нас музыка. Музыка - это магическая стихия, божественная, можно сказать, и вот этой стихии я у нас почему-то практически не наблюдаю. Она иногда где-то пробивается, у кого-то, каким-то эпизодом, но вот так мощно, песней, альбомом - этого практически нет. И поэтому нет у нас общего языка с Западом. Мы то Запад по-прежнему можем понять, потому что они на универсальном языке говорят, а наш язык они не понимают.

- В общем, национальной культурой рок-музыка у нас не стала.
Морозов: Нет. Есть общая невостребованность такой музыки и вот если вдуматься, какой культурный навоз у американцев - двадцатые - тридцатые годы, джазовые, блюзовые эпохи - навоз такой приличный, а у нас временами что-то возникало... временами - джаз, потом его разгоняли, потом была популярная песня, но она никогда не требовала хорошего инструментального мастерства, и таких людей как Маклафлин, у нас появиться не могло в принципе...

- Они и не появились.
Морозов: Да. И вообще, что там происходит с музыкой, это никого почти и не волнует. Потому что у нас какая-то вербальная ментальность. У нас к слову люди больше приучены, чем к музыке. И тут есть какое-то противоречие - в рок-н-ролле первична музыка, а слова вторичны, это "Битлз" доказали, они покорили весь мир без слов, просто музыкой...

- Но ведь именно в России вербальность рока стала для него - и ты это знаешь не хуже меня - доминирующим моментом.
Морозов: Да, у нас в роке перевес слова.

- При этом нельзя не отметить, что ты сам пишешь стихи, а не только тексты для песен...
Морозов: Пишу, да. Но мне и сказать чего-то хочется. Да и не говорю, что на Западе совсем бессмысленные тексты, взять хотя бы Боба Дилана, и других полным-полно, но все-таки первоначально пробивает людей музыка, и вроде бы в Библии говорится "вначале было слово", только с точки зрения песни вначале была музыка, это для меня несомненно. И если музыки нет, то какие слова там ни пой, или цитируй Шопенгауэра, серебряный век, золотой, алмазный - это все не катит, не работает, если нет музыки. Мне кажется, что, так как мы выломились из общей культуры куда-то там, непонятно куда, и как всегда с апломбом начинаем вещать, что это наш особенный путь, славянский, что мы богоизбранный народ, эта вся песня известная, но в каких-то вещах мы все равно пришли к общим знаменателям. Мы отрицали и генетику, и кибернетику, но все равно к этому пришли, мы стали это принимать и уважать. И я думаю, что и здесь мы придем к этому общему знаменателю, и прекратим мучить и терзать людей словами, насиловать словами, и мы к музыке вернемся, мы должны к ней вернуться.

- Как ты относишься к тому, что наши опытные группы, которые ты не раз и не два записывал, делают теперь? Какое твое отношение к достижениям групп с многолетним стажем?
Морозов: Когда они заполняли нишу музыкальную, когда музыки такой почти вообще не было на наших пажитях, они ее заполняли удачно. Они заполняли умы людей и души, и все это происходило - наверное, своим российским путем - но правильно. А когда все эти пажити заполнились, когда теперь музыки стало столько - и мировой любой, и нашей, любой тоже, когда все обмениваются любыми дисками, и все, что угодно есть в интернете, то для меня все эти гранды, конечно, потеряли ту сверхзадачу, которую выполняли раньше, в заполнении, они уже потеряли этот приоритет, они ничего не заполняют, они переполняют сверху. Иногда вот это переполнение происходит прорывами такими,что где-то, что-то действительно удачно и что-то получается, но по-большей части, мне кажется, что это ничего не дает. Это уже все заполнено, переполнено; но есть любители - есть вечные любители "Аквариума", есть вечные любители "ДДТ", и чтобы с ними не происходило, они будут их любить. Но возникают новые генерации и вряд ли им что-то новое и интересное скажет Шевчук, я думаю, вообще он им не скажет, он не обладает этим языком. А мне, как наблюдающему со стороны, кажется, что все они имеют право на существование, как и я имею право писать свои альбомы, так и они писать и изгаляться, возможно, что-то иногда даже у них и получится, но по-большей части, думаю, что это уже переполнение всего этого сосуда.

- Но с другой стороны, какой -то реальной смены монстрам в масштабах нашей страны не происходит. Групп много, а смены тех же лидеров нет.
Морозов: Так оно и обстоит. Они по-прежнему являются лидерами, в силу тех причин, которые привели их к лидерству. Это просто факт. И все, с этим не поспоришь. А смену я действительно не вижу сильную. Кстати, на Западе ты видишь замену полноценную вот таким вот колоссам как Клэптон или Маккартни?

- Я не вижу альтернативы Клэптону или Маклафлину...
Морозов: Вот именно. Это время родило вот таких гигантов!

- Может быть, тут сказывается наше с тобой возрастное восприятие?
Морозов: Да вряд ли.

- Нам интересно то, на чем мы выросли, но быть может сейчас в самом деле нету смены?
Морозов: Нет, я тут пытаюсь быть объективным. Клэптон - блестящий гитарист, есть много сейчас молодых, я за ним наблюдаю, у меня куча всяких DVD, я смотрю, у Чижа копирую, ему все новое из Нью-Йорка привозят...Люди могут сравняться, но не могут превысить, вот в чем вопрос. Это было время слома всех традиций, для меня шестидесятые по-прежнему великие годы, хотя я узнал о них гораздо позже, я узнал про это про все в годах девяностых и двухтысячных, у меня раньше инофрмации не было , вот сейчас я только узнаю, какие это были потрясающие годы и они настолько потрясали умы, психику людей, что рождались гиганты! А сейчас нет такого, видимо, потрясения, слома устоев, ну нет ничего! Я причем не говорю сейчас, положительно это было или отрицательно.

- Это было.
Морозов: Да, это было. Это были революционные изменения. У людей крыши ехали и это рождало нечто великое. И это нечто великое - вот оно дошло до наших дней. А больше такого потрясения как бы и не случалось.у людей. Не может все теперешнее родить великое. Оно рождает более-менее равное, но великое - вряд ли. Музыканты шестидесятых-семидесятых годов - это же боги были. Боги! И так и было. Вот битломания - ведь с тех пор такого явления не было. И вряд ли будет. Поэтому совершенно верно подмечено, что была эпоха рыцарства, серебряного века, литературы, кокаина, интернета, а вот чего нынче больше? Главное, молодые даже группы - вот слушаю я "Franz Ferdinand", например, и я у них все время слышу перепевы то таких групп как "Trogs", то таких как "Kings", у них ни малейшей новой ноты нет, только новая технология записи и звучания инструментов, а в принципе, все ведь было наработано до них, они честно это делают, все в том же разрезе. И все-таки с такой тайной надеждой приходишь иногда на концерт, вдруг все-таки и что-то такое покатит? Пробьет! Иногда бывает такое. Фирмачи - они, кстати, больше надежд, конечно, дают, потому что у них со школами, и со всем делами наработано настолько, что там действительно иногда пробивает правильно. Хотя тоже не всегда. На Нопфлере я, кстати, сидел, и он меня нигде не пробил, ни разу.

- А я на Клэптоне даже заплакал...
Морозов: На Клэптоне у меня мороз по коже шел. Оттого, что я слушаю и думаю, что не может человек на концерте человек так безукоризненно играть, не может! Я каждую ноту слушаю - это просто пластинка, понимаешь! И тут мороз о коже идет и думаешь - ну, это труба...

- Ну, хорошо, что хоть удалось это понять, прочувствовать и что до сих пор еще можно ощутить, когда приезжают такие великие люди.
Морозов: Ну да.

- Это тоже немало.
Морозов: Конечно. Выходишь посвежевшим и где-то думаешь...

- И понимаешь, что...
Оба (одновременно): Это было не зря!!!

George Гуницкий, "Rockmusic.Ru"